?
Задать вопрос

Новогоднее необычное чтение

Дорогие читатели!

Вот и снова приближаются зимние праздники, и мы готовимся встретить их в кругу самых близких и родных людей.

В эти морозные, но полные душевным теплом дни найдётся место не только семейным забавам, но и островкам уютного уединения, где все могут найти занятие себе по сердцу, и в то же время оставаться вместе, сопричастными общему внутреннему настроению покоя и умиротворенности. Как не вспомнить знакомую с детства хрестоматийную картинку – кресло у камина, в нём тонет разомлевший от тепла ребёнок с книжкой, на коленях у него – клетчатый плед, на нём клубком свернулась сонная кошка, а за окном – чёрная пропасть небес, которую высветляет нескончаемый снегопад и расцвечивают огненные цветы фейерверков. И грань, отделяющая фантазию от реальности, становится прозрачной, как стекло, и кажется – один только шаг отделяет тебя от захватывающего путешествия по звездным путям и перепутьям.

Это детское ощущение – не просто игра живого воображения. В канун рождения нового года мы и впрямь оказываемся как бы вне времени, посередине внезапного затишья в центре снежной бури – один на один со своей душой и вечными истинами, которые как будто выкристаллизовываются в человеческом существе, становясь яснее и отчётливее. Это время встречи с самим собой, время путешествия по тропинкам сознания, где всё встреченное ведёт к переосмыслению, перечувствованию и переоцениванию: себя, своего мира и жизни вообще.

Отличными проводниками и спутниками в этом путешествии станут книги, которые мы предлагаем вам для чтения в это магическое, сакральное время. О любви и сострадании, о познании себя и смысле жизни, о Хаосе и Космосе как основах бытия – в нашей новогодней подборке.

 

Джонатан Сафран Фоер «Жутко громко & запредельно близко»

«Нельзя отгородиться от грусти, не отгородившись от радости»

Путешествие подобно маленькой жизни, поэтому, как и жизнь, наше путешествие начнётся детством.

Представьте, что вы – в самом начале своего жизненного пути. Вам девять лет, вы ньюйоркский мальчишка, особенный ребёнок, который пытается найти ответы на вопросы, смогли бы птицы летать, если бы никто нигде не смеялся, почему не строят самособирающиеся небоскрёбы, чтобы не было больше никаких терактов, и зачем мама устраивает вечеринку, хотя ей полагается иметь огромные гири на сердце. И самое главное – какую тайну скрывает принадлежащий некому Блэку ключ, который завалялся в вещах его погибшего отца?

11 сентября 2001 года время и память разделились, мир раскололся на «Нечто» и «Ничто». И хотя жизнь продолжается, и Оскар всё так же изобретает самые диковинные вещи, которые в будущем обязательно изменят мир к лучшему, основная задача, которую он пытается решить – как стать ближе к тем, кто уже умер, но продолжает жить в твоём сердце. В поисках ответа он ищет таинственный замок, общается с незнакомцами, заводит новые связи и отправляет письма – и всюду встречает неравнодушие. И со всей чуткостью своей чистой души ощущает что-то запредельно тихое под поверхностью обращённых к нему слов. Что-то, что можно нащупать как металлодетектором, только для правды, а не для металла.

Поэтому – Оскар изобретает, ведь изобретатели верят, что вещи способны изменить мир. Поэтому он мечтает, как и все поэты, которые всю свою жизнь пытаются постичь Вселенную.

 

Иллюстрация к роману от поклонников творчества Дж. Фоера

Хоть и большая часть книги – это история про ребёнка, рассказанная от лица ребёнка, это не детская литература. Это психологический роман о природе психопатологии и эволюции болезни через поколения, о том, как разные люди переживают утрату и какие воздушные замки выстраивают, чтобы запереть в них свою рассыпающуюся личность, и наконец – о том, что заставляет человека терять себя и сбегать от реальности в фантазию.

Роман Фоера – это жизнь, воспринятая с необычайной остротой и парадоксальностью, где «жутко громко» звучит мир, в котором один из главных героев нем, любящие друг друга люди не могут сломать стену отчуждения между ними, телефон становится могилой для голосовых сообщений, а замороженная жестяная банка верёвочного телефона хранит детское признание в любви. «Запредельно близко» – хотя в этом мире близких людей разделяют этажи небоскрёбов и телефонные провода, годы и расстояния, жизнь и смерть.

Кричащее, выбивающее из зоны комфорта название передаёт обострённое мироощущение мальчика с синдромом Аспергера, который так многое определяет для себя через «жутко» и «запредельно», а также характеризует иллюзию сопричастности всемирному горю, переданную через истории больших трагедий – бомбардировки Дрездена, Хиросимы, башен-близнецов. Будничным шагом их последствия входят в жизнь ребенка, запертого в клетке из своих эмоций и чувств – и через боль своей и чужой утраты он понемногу учится эмпатии и любви.

 

Промо-фото для фильма «Жутко громко и запредельно близко» Стивена Долдри, 2011 г.

Представьте, что вы – испытатель изобретений молодого учёного Оскара Шелла.

Вы стоите посреди оживленной ньюйоркской улицы в потоке людей, текущих по своим делам. На рубашке у вас – переносные карманы на липучках, потому что так легче перекладывать вещи, когда меняешь одежду, и всегда можно отцепить карман и достать что-то даже из самой глубины. На вашей руке – обручальное кольцо, которое измеряет пульс и обменивается этими данными с другим кольцом.

В ваших карманах – ваши семьи, и ваши друзья, и даже незнакомцы, которых нет в списках ваших любимых людей, но которых вы всё равно хотите защитить.

На вашей руке вспыхивает красным кольцо, синхронизируя сердцебиения.

В вашем сердце – любовь, способная вместить всю Вселенную.

 

Дэниел Киз «Цветы для Элджернона»

«…человек, обладающий разумом, но лишённый способности любить и быть любимым, обречён на интеллектуальную и моральную катастрофу, а может быть, и на тяжёлое психическое заболевание»

Мы продолжаем серию книг о детском мировосприятии и недетских проблемах романом-притчей о границах человеческого разума и человечности, о природе любви и счастья, о милосердии и справедливости. И вот уже наш герой – далеко не Оскар Шелл, юный изобретатель с пытливым умом и неутомимой жаждой знаний, а великовозрастный ребёнок, 37-летний мойщик полов Чарли Гордон. На протяжении повествования его история переплетается с историей мышонка Элджернона – объекта эксперимента по искусственному повышению интеллекта, в котором участвует и Чарли. В результате проведенной операции IQ Чарли растёт с 68 до 185, и он стремительно опережает своих «создателей», доктора Штрауса и профессора Немура. Вскоре судьбы человека и животного трагически отразятся друг в друге.

 

Кадр из фильма «Цветы для Элджернона» Джеффа Блекнера, 2000 г.

Роман Киза задает ряд нетривиальных вопросов, которые адресуются даже не конкретному читателю, а человеческой сути вообще – сути, которой бывает свойственно жалеть о том, чего мы не имеем, и самонадеянно представлять себя актёром более совершенного сценария. Смогли бы вы рискнуть всем, что у вас есть, чтобы на мгновение выйти за определённые природой границы? Смогли бы решиться на переосмысление всего, что знали в своей жизни, когда дружба может обернуться презрением, а любовь неизбежно становится отчуждением, когда интеллектуальное различие между любящими друг друга людьми ширится, как пропасть, когда мир простых и приятных истин преображается в многоцветную палитру смыслов, гармонию которой так легко снова утратить, и утратить навсегда? Смогли бы жить дальше, помня правду о мире, которой удалось причаститься на такое краткое мгновение, но больше не понимая её?

«Я похож на человека, который проспал полжизни, а теперь пытается узнать, кем он был, пока спал», – признается Чарли, которому предстоит снова погрузиться в сон. Но даже во сне он будет помнить об ослепительной искре, которая на мгновение озарила его жизнь и высветила важную истину: чистый интеллект сам по себе ничего не стоит. Голые знания, не пронизанные чувствами, разрушают человека и грозят катастрофой миру, который его окружает.

Фантастическое обрамление и исключительные обстоятельства, в которые попадает главный герой, имеют простую цель – помочь читателю увидеть проблему любви как христианской добродетели: без масок, без игры, без условий. Напомнить, что глубоко в душе все мы – наивные дети и продолжаем верить в лучшее. Показать, что простота может легко соседствовать с настоящим космосом, и каждый из нас – неисчерпаемая сокровищница потенциала, к которой нужно лишь правильно подобрать ключ.

Вместе с героем читателю предстоит задуматься, есть ли предел развития, после которого человеческое существо однозначно определяется как «личность», выяснить причины жестокости и равнодушия, с которыми встречаются Чарли и его близкие, и попытаться найти контакт с его внутренним раненным ребёнком, который периодически выходит из тени. Наконец, вместе с Чарли мы ответим на вопрос, достойна ли Вселенная того, чтобы ради неё рискнуть пойти дорогой познания – если приходится смириться с тем, что умножение знаний ведет к умножению скорбей.

В конце концов, как сказал Джонатан Сафран Фоер устами одного из своих героев, «нельзя отгородиться от грусти, не отгородившись от радости».

«Если не хочешь остаться ребенком навеки, нельзя ждать подсказок от других. Ты должен найти решение в себе самом – почувствовать, что будет правильно. Научись доверять себе»

 

Джон Фаулз «Волхв»

«Завтра познает любовь не любивший ни разу,и тот, кто уже отлюбил, завтра познает любовь»

Из прохладного и дождливого Нью-Йорка с его футуристическим рельефом небоскрёбов и шпилей мы отправляемся на прекрасный греческий остров Фраксос. Чистота и яркость «нежно-синей пустыни Эгейского моря», «средиземноморских сосен, чья кора светла, как оперение вьюрка» и «элегантного выводка белёных построек» служит контрастным фоном смутного и запутанного театрального действия, которое разворачивается в этом райском уголке.

Вот перед нами начинается история Николаса Эрфе, рассказанная им самим – исповедь скучающего циника, который по молодости лет мнит себя поэтом и философом-бунтарём, но в душе признаёт, что «отверг то, что ненавидел, но не нашёл предмета любви и потому делал вид, что ничто в мире любви не заслуживает». Неспособность Николаса любить выражается во всём, начиная от отношения к женщинам, которыми он умело манипулирует и которых использует как средство для утоления своих амбиций, до отношения к жизни. Жизнью Николас пренебрегает, она блёкнет и выцветает для него даже на ослепительном греческом острове, превращаясь в выживание.

На Фраксос Николас сбегает от прошлого, от воспоминаний об отце, чьё наследие он безуспешно отрицает, и от своей последней возлюбленной Алисон. С ней Николас впервые в жизни поддался любви – и испугался этой слабости. В Греции он ищет воображаемой жизни, нового смысла и новой тайны – и неожиданно находит даже большее, чем всё, о чем мечтал.

Новый знакомец Николаса, таинственный Морис Кончис завладевает героем и незримым кукловодом проводит его через ряд загадок и тайн, испытаний воли и психики, которые всё глубже погружают в атмосферу мифа и тайны и заставляют утратить чувство реальности. Называемый на страницах романа магом или волхвом, Кончис будто бы создаёт величайшую пьесу на земле, в которой нет понятий актёр и зритель, а реальность и выдумка сливаются в одну субстанцию. Жизнь имитирует искусство – и Николас, воображая себя хозяином положения, невольно подстраивается под меняющиеся правила игры и неизбежно приближается к намеченной ему точке. Это путешествие приведёт героя в самые глубины подсознания, откуда он уже не вернётся прежним.

 

Старшие арканы Таро – аллюзии на главных героев Николаса Эрфе и Мориса Кончиса

Это книга-эксперимент – как для автора, так и для читателя, бросающего вызов многочисленным отсылкам и интертекстам, из которых составлено лоскутное полотно романа. Детективная история, над загадкой которой вы будете биться вместе с героем, то с восторгом от блестящей догадки и лёгким снисхождением к незадачливому драматургу, то в изумлении и смятении от неожиданного сюжетного поворота. Роман воспитания, который посредством множества масок препарирует вечную истину: любовь – это дар, который достаётся в непрерывном труде и смирении своей гордыни. Настоящая любовь к другому человеку немыслима для того, кто влюблён в самого себя, а тот, кто больше всего в жизни печётся о своей мнимой свободе, на самом деле никогда и не обладал ею. Кто найдет же в себе смелость отказаться от бегства, сможет однажды, подобно Николасу Эрфе, сказать: «До сих пор я испытывал лишь жажду плотских наслаждений, а ныне познал жажду любви».

 

Иэн Макьюэн «Искупление»

«Не все сущее имеет причину, утверждать противоположное – значит вмешиваться в работу природы, что бессмысленно и даже небезопасно. Есть вещи, которые просто существуют»

Наше путешествие «в саду расходящихся тропок» вечных ценностей и истин завершает история, героиня которой берёт на себя функции автора и принимает решение «переписать» жизнь. Таким образом в романе отражается духовная эволюция человека, через которую Иэн Макьюэн исследует тему любви в различных ипостасях: зрелой и инфантильной, жертвующей и эгоистической, оформившейся и ещё только ищущей свой объект.

Главные героини, сестры Сесилия и Брайони, также не похожи друг на друга. Сесилия твёрдо стоит на ногах, она честна с собой и другими, а если любит, то любит смело и самозабвенно. Юная Брайони же мечтает стать писательницей и живет скорее фантазией, чем действительностью. Она погружена в себя, легко готова поверить вымыслу, дополняя им несовершенную реальность, и не обладает смелостью сестры, чтобы исправить последствия своего легкомыслия. Случай отдаёт в её руки чужие судьбы – и Брайони идёт на поводу у своей неприязни к Робби, возлюбленному Сесилии. Она обвиняет его в преступлении, которое он не совершал – и будет расплачиваться за это всю свою жизнь…

 

Кадр из фильма «Искупление» Джо Райта, 2011 г.

Жемчужина модернистского течения, роман Иэна Макьюэна поднимает классические для мировой литературы проблемы хрупкости человеческой жизни, возможности земного счастья и неизбежности мировых катастроф, а также характерный для модернистской концепции «смерти автора» вопрос эквивалентности вымысла реальности.

Может ли литературная версия быть равноценна подлинно прожитой жизни? Если писатель – это подобие Творца, что мешает ему исправить несовершенство реальности, удалив из жизни трагедию и вернув справедливость, чтобы новая история вдохновляла своей духовной силой и красотой всё новые и новые поколения читателей – и в конце концов стала важнее двух сломанных судеб? Или это – утопия художника, который строит вокруг себя башню из слоновой кости и не желает замечать изъяны жизни?

Спросите Брайони. Только не слушайте, что она скажет вам, потому что эта девочка – мастерица пересоздавать реальность. Слушайте оттенки её интонации, ловите тень, скользнувшую по рассеянному бледному лицу, не пропустите смятение в глазах. И когда услышите ответ – решайте сами, готовы ли вы с ним согласиться.

Ведь в конце концов, история пишется победителями, а то, что побеждает, всегда оказывается правдой.

«В чём состоит искупление для романиста, если он обладает неограниченной властью над исходом событий <…>? Нет никакой высшей сущности, к которой он мог бы апеллировать, которая могла бы ниспослать ему утешение или прощение. Для романиста, как для Бога, нет искупления, даже если он атеист. Задача всегда была невыполнимой, но именно к ней неизменно стремится писатель. Весь смысл заключён в попытке»

 

Текст А. Д. Куликова, отдел художественной литературы